Депрессия — одна из самых известных и изучаемых душевных болезней, знакомая человечеству еще с древности. Первые попытки классифицировать депрессию мы находим у древних греков (VII — VI век до нашей эры( — ростки первого научного объяснения депрессии встречаем у Гиппократа в его классификации темпераментов, описание меланхолика соответствует современному определению депрессии. В Средневековье депрессию причисляли к «демоническим» проявлениям человеческой природы. Таким образом, на протяжении всей истории человечества, которую мы можем отследить, мы находим подтверждение такого феномена, как депрессия.

Для лечения депрессии в разные периоды человечество использовало кровопускание (как метод терапии), черемицу или «черный корень» (как антидепрессант), но и Платон, и Аристотель, и Гален в лечении уделяли большое значение психическому компоненту в лечении депрессии, в частности — музыкотерапии.

Безусловно, говоря о депрессии с точки зрения психоанализа, мы должны помнить и опираться на статью Фрейда «Скорбь и меланхолия» (1915). В качестве ранней препозиции в этиологии депрессии рассматриваются такие амбивалентные чувства, как «ненависть к матери», с точки зрения Д. Винникотта – это «недостаточно хорошая мать».

Мать, которая не способна дать ребенку достаточно эмоциональных откликов на его потребности, в то же время порождает много фантазий в отношении ее власти над жизнью и смертью ребенка. И никто и ничто не способно в этом мире разубедить пациента в этом. Никто иной, как мать, не имеет такого влияния на ребенка. Формированию чувства собственной никчёмности, которое неотъемлемо следует за депрессией, способствуют именно ранние детско-родительские отношения.

Конечно, нельзя отрицать физиологические факты влияния на депрессию и необходимость медикаментозного вмешательства в особо тяжелых случаях, но в данной статье мне бы хотелось провести некую аналогию между такими понятиями, как депрессия и выученная беспомощность. Учитывая то, что точного фактора возникновения депрессии пока не найдено, несмотря на столь длительное и разностороннее изучение, мне бы хотелось рассмотреть феномен депрессии как некую усложненную форму «выученной беспомощности».

В 1964 году в психологической лаборатории Пенсильванского университета проводились эксперименты над собаками. Цель эксперимента – сформировать у собак условный рефлекс страха при звуке высокого тона. Негативным подкреплением был чувствительный удар электрического тока.

Экспериментаторы ожидали, что у собак сформируется рефлекс страха на высокий звук и при возможности собаки будут убегать от источника сигнала. Но последствия были совершенно иными: получив возможность убежать, собаки ложились на пол и скулили, несмотря на то, что удары током усиливались — то есть условия становились невыносимыми, а животные становились более бездейственными.

Коллеги, работающие или посещающие дома малютки, неоднократно делились наблюдением тишины, не свойственной младенцам. Работники подтверждают, что малыши активно плачут первые несколько дней, а далее они просто замолкают Не тот же ли эффект мы наблюдаем, что и в случае с собаками?

Если вспомнить документальный фильм «Джон» (режиссеры Джеймс и Джойс Робертсоны, 1969, Великобритания), мы наблюдаем в какой-то мере «выученную беспомощность» с очень серьезными последствиями, в дальнейшем ребенок страдал перепадами настроения на протяжении всего времени, пока за ним велось наблюдение. Депрессивному состоянию, как мы знаем, свойственны перепады настроения.

Мартин Селигман участвовал в этих экспериментах над собаками. Он предположил, что, возможно, собаки не пытаются избежать удара током не из-за отсутствия страха, а потому, что прежние их попытки не увенчались успехом. То есть они опираются на собственный приобретённый (!) опыт, опыт «выученной беспомощности».

В 1967 году он совместно с коллегой Стивеном Майером проводит собственный эксперимент, направленный на изучение природы беспомощности. В своем эксперименте он использует три группы собак. Первая группа, нажав носом на педаль, могла избавиться от удара током – у нее была возможность изменить/контролировать ситуацию. Вторая группа не имела такой возможности. Третья группа не получала ударов током вообще. Спустя некоторое время все три группы собак были перемещены в вольер с низкой перегородкой, каждая из них могла легко перепрыгнуть и убежать. Собаки из первой и третьей группы именно так и поступили, но собаки из второй группы с приобретенным (!) негативным опытом невозможности повлиять на ситуацию, продолжали лежать на полу и выть, несмотря на усиливающуюся боль.

В результате эксперимента Селигман и Майер сделали вывод о том, что беспомощность вызывают не неприятные ситуации, а приобретённый (!) опыт невозможности лично воздействовать на происходящее.