А знаете ли Вы, коллеги, что такое «психогенная смерть»? Полагаю, что знаете, журналисты любят эту тему. Вот, на днях я и прочёл в «Итогах» статью, которая в очередной раз напомнила мне про эту любопытную страницу современной медицины.
Расскажу характерную историю. Будучи в Африке, группа белых исследователей стала свидетельницей магии вуду. Когда учёные проходили через какую-то глухую деревню, чёрный проводник сообщил, что сегодня вечером будет казнь. Колдун казнит молодого негра, который нарушил табу. Колдун произнесёт заклинание, и негр умрёт. Члены экспедиции решили дождаться вечера, и посмотреть шоу.

Действительно, в назначенное время племя собралось вокруг костра, и колдун пробубнил заклинание в сторону своей жертвы. Казнённый негр лёг на землю и вытянул руки. Когда врач экспедиции подошёл к юноше, выяснилось, что негр действительно начал умирать — его сердце остановилось. Впрочем, молодой организм убить не так-то легко, и, применив непрямой массаж сердца, врач без труда «оживил» нарушителя.

Как полагаете, что сделал нарушитель? Встал. Ушёл в свою хижину. И снова умер. Вера в могущество колдуна была настолько сильна, что негр не смог жить с проклятьем.

То, что я сейчас рассказал — это не история из «Мира Криминала». Это довольно распространённое явление, обратная сторона эффекта «Плацебо». Когда человек верит в то, что должен умереть — он умирает. Колдун, разумеется, просто сотрясал воздух своими визгами. Негр умер от силы самовнушения: его запуганный с детства мозг приказал телу умереть. Так называемая «вуду-смерть».

Разумеется, психогенной смерти подвержены не только дикие негры. Сейчас можно наблюдать психогенную смерть, например, у больных раком. Учёные доказали давно известный, в общем-то, факт: те, кто сдаются, умирают гораздо раньше. И, наоборот, те, кто борется с болезнью до конца имеют самые лучшие шансы на выживание.

Подтверждает это и психиатр Андрей Гнездилов, работник хосписа: «Когда дело идет к концу, человеку необходимо получить разрешение на смерть — от врача, от близких, порой — от священника, и наконец, от самого себя. Если пытаться спрятаться от страшной правды — начинается расшатывание психики. Эти проблемы рано или поздно касаются каждого. Тому, кто не допускает мыслей о смерти в сознание — во сне являться будут умершие родственники и звать с собой. Смерть надо учиться принимать. Атеисты долго цепляются за жизнь, верующие уходят легче».

Перевожу на русский язык: человек сам решает, жить ему или умереть. Тот, кто решил, что всё кончено — умирает. Тот, кто борется — иногда выздоравливает. Кстати, знаете, почему смертельно больным врачи не говорят их диагноз? Потому что диагноз — это ещё не приговор. Смертельный приговор может вынести себе только сам больной. Когда он поверит, что всё кончено.

Процитирую ту самую статью из «Итогов»: «Когда речь идет об онкологии, психологическая капитуляция приводит к быстрой прогрессии ракового процесса и смерти. В Японии 80 процентов онкологических больных умирают после стадии giving up (капитуляции)». То есть, 80% больных умирают только после того, как разрешают себе умереть.

Казалось бы, что здесь нового? В конце концов, у меня же не медицинский журнал. Отвечу. Журналисты, как обычно, начали мысль, но не закончили её. Я сделаю за них эту работу.

Представим себе обычного человека. Живущего в стране, которую журналисты называют «Северной Нигерией». Человека, который каждый день читает, что его «ограбили». Что «Россия гибнет». Что «кругом наркомания». «Экономика в полной жопе». Обывателя, который полагает, что его лучшие дни остались в СССР, и его задача — прокоптить небо ещё немного, пока есть силы смотреть на мерзость вокруг.

Как полагаете, чем отличается этот обыватель от молодого негра из моей истории, а журналисты — от колдуна вуду?